Гибель богов [= Книга Хагена ] - Ник Перумов

Скорчившаяся фигурка Ночной Всадницы почти исчезла под бросившимися на неё бойцами монастыря; один из воинов с размаху отшиб мечом в сторону поднявшийся было навстречу чёрный клинок; в спину жреца словно ввинчивалась толстая спираль ослепительно яркого зелёного свечения, тем же огнём пылало и лезвие его оружия. Он нанёс удар, Гудмунд вновь услыхал стон, но взметнулись рыжие пламенные клубы, и удачливый воин монастыря исчез в огненном вихре.

Зажимая широкую рану на боку, из груды тел вырвалась Ночная Всадница; сзади на петле беспомощно волочился Чёрный Меч; Чашу она плотно прижимала к боку левой рукой. Настоятель сделал несколько шагав ей вдогонку; он взмахнул рукой, словно метнув копьё вслед убегающей; и тут, повинуясь странному наитию, Гудмунд тоже метнул свой верный крюк — туда, где могло бы быть это копьё, окажись оно видимо…

В воздухе словно расцвёл цветок, огнистый и многоцветный. Вихрясь во все стороны, брызнули струи ярких переливающихся капель пламени; стены начали рушиться. Гудмунд рванул цепь обратно и едва вытерпел ожог — настолько горяч был его нож; клинок приобрёл странный зеленоватый оттенок.

В руку воина вцепились сухие, тонкие пальцы — и он увидел умоляющий взор ведьмы. Глубоко-глубоко, прямо в душу Гудмунда смотрели эти глаза и… кто до конца поймёт мужской рассудок? Он подхватил своего бывшего врага и со всей быстротой, на какую оказался способен, потащил её прочь по коридорам и лестницам, слыша за спиной вопли погони, через наполовину выжженный двор, через пустой проём ворот… Позади них несколько раз всё вспыхивало — Ночная Всадница, собирая последние силы, прикрывала их отступление.

Когда они оказались за пределами монастыря, Гудмунд изо всех сил свистнул — и услышал ответное ржание своего верного коня; у воина отлегло от сердца. Он едва успел вскинуть Ночную Всадницу в седло и вскочить сам, как из ворот выбежали догоняющие. Гудмунд дал шпоры коню, позади него вновь вспыхнуло пламя, скакун рванул галопом, замелькали необъятные древесные стволы исполинских зелёных башен; Гудмунд остановился, лишь когда начал шататься вконец загнанный конь.

Вокруг уже стоял обычный северный лес; погоня, если она и была, наверное, отстала; Гудмунд и Ночная Всадница сидели друг против друга. Только теперь воин смог разглядеть, какие жуткие следы оставил на ведьме этот бой. Пять длинных рубцов от удара мечами; правый бок проткнут, плащ задубел от крови, прилипнув к большой ране; одна часть лица жестоко обожжена, другая являла собой сплошной кровоподтёк. С трудом двигалась правая рука, лоб пересекал глубокий порез.

Сидели молча: Гудмунд был совсем сбит с толку, а о чём могла думать Ночная Всадница — кто же сможет сказать? Тан Хаген нет-нет да и прибегал к услугам ведьм — порой от них можно было вызнать поистине бесценные вещи; и сейчас Гудмунду надлежало как следует расспросить её — кто, откуда, за кем охотилась, почему напала на него, почему — на монастырь; узнать также всё, что возможно, и о самом монастыре — почему его связали и заточили, что за кристаллический алтарь и всё прочее…

— Прощай, воин, — вдруг шёпотом, одними губами произнесла ведьма. Она неожиданно поднялась и, несмотря на свои раны, явно собиралась дальше идти в одиночку.

— Погоди! — воскликнул Гудмунд. — Неужели ты ничего не расскажешь мне? Что значил этот бой?

Ночная Всадница чуть заметно усмехнулась изуродованным лицом:

— Не тебе допрашивать меня, Смертный; радуйся, что я оставляю тебя в живых. — Огненосная Чаша была выразительно направлена на Гудмунда. Он замер, обездвиженный; нож-крюк был под рукой, но ведьма всё равно опередила бы его. — Но запомни, — продолжала Ночная Всадница, — придёт день, и твои хозяева горько пожалеют, что зелёный камень в Бруневагарском монастыре всё-таки уцелел… А теперь прощай!

— Я ведь спас тебя, — глядя прямо в глаза с вертикальным зрачком, сказал Гудмунд. — Даже дикий зверь знает, что такое благодарность.

— Ты спас меня? А может, это я прикрывала тебе спину?

Гудмунд опешил; а ведьма, сделав ещё несколько шагов, исчезла в зарослях — бесшумно, как это принято у её племени.

Бран привёл тана Хагена наверх, в высокую и чистую горницу, где пол устилали мягкие домотканые половики, молча пододвинул к столу тяжёлую лавку, поставил жбан с пивом и две глиняные кружки. Тан сел; Бран же, по-прежнему не произнося ни слова, ловко развернул одной рукой послание Хрофта и стал пристально его разглядывать. Хаген терпеливо ждал.

— Идёшь усыпить Пса? — полувопросительно, полуутвердительно сказал наконец Бран, поднимая глаза на гостя.

«Интересно, это Хрофт ему написал или он сам догадался?» — подумал Хаген и кивнул головой.

— Опасное дело, — прищурился Бран. — Ты сам-то бывал на Гнипахеллире? Нет? Жуткое место. Гиблое. Ни еды, ни воды — одна отрава. Да ещё всякие страхи там от века копятся. Не знаю, не знаю… стоит ли мне туда соваться. Что ещё жена скажет. — Он глянул через плечо на дверь, словно ожидая немедленного появления супруги.

— Разве может воин оглядываться на женщин? — поднял бровь тан.

— Я не воин, — равнодушно бросил в ответ Бран; казалось, он о чём-то сосредоточенно размышляет. — Однако, славный клинок! — Здоровая рука хозяина взяла со стола подаренный Хрофтом нож. Бран повертел его и так и эдак, пристраивая за поясом.

— Ты понимаешь, что случится, если Пёс вырвется? — зашёл с другой стороны Хаген.

— Понимаю, — прищурился Бран. — Это я понимаю… Неясно мне только, отчего это именно ты взялся за это дело; почему Хрофт выбрал именно тебя?

Любого, дерзнувшего бы так заговорить с таном где-нибудь в Хедебю или Химинвагаре, не говоря уж о землях ярлов, танов и бондов, Хаген просто разрубил бы одним ударом от плеча до поясницы; но здесь… Ученик Хедина лишь молча пожал плечами и сделал добрый глоток оказавшегося превосходным пива. Однако Бран продолжал молча ждать, явно не удовлетворившись этим.

— Я давно знаю почтенного Хрофта, — произнёс Хаген. — И совсем недавно мне случилось побывать у него вновь. Он рассказал мне о пробудившемся Псе и посоветовал обратиться к тебе. Неужели он мог ошибиться?

— Да нет, конечно же, нет, — успокаивающе вытянул руку Бран. — Просто далеко не каждому открыта дорога к Хрофтову жилью… вот я и спросил, так что ты не серчай.

— А ты сам бывал у него? — в свою очередь переходя в наступление, в упор спросил Хаген.

— Бывал… — отозвался Бран и в свою очередь омочил в пиве усы. Распространяться на эту тему он не стал и, прежде чем Хаген задал ещё вопрос, заговорил сам:

— К Псу идти, конечно, надо… это будет славный поход! — Он коротко засмеялся. — Ладно, тан Хаген! Странный ты человек, и не понял я тебя до конца — ну да ничего. Ты хоть и молод, но, я вижу, в переделках побывал; так что, с лесной помощью, доведу я тебя до Гнипахеллира — а там видно будет. По рукам?

— Доведёшь до Гнипахеллира, а что дальше? — пристально глядя на Сухую Руку, произнёс Хаген. — С Псом я управлюсь сам, а как насчёт обратной дороги?